ФРАНЦУЗСКИЙ МИР

Так интересно наблюдать эволюцию языка! Нашего, нашего, родного, великорусского. Вот, читаю "Дневник" Корнея Ивановича Чуковского, урожденного Николая Васильевича Корнейчукова. Писался он на протяжении 1901-1969 гг, почти всю жизнь! А жизнь была долгая, невероятно сложная, но и захватывающе интересная (родился Николай в 1882 году).Тут тебе и царская Россия, и революция, и разруха, и сталинский период, и война, и... Портреты стольких мировых знаменитостей и никому сейчас не известных "местечковых тиранов", отравлявших им жизнь... Скрипишь зубами, читая, как мыкается талантливый писатель, переводчик, критик, высочайшей культуры интеллигент, - разыскивая по Москве 20 рублей, чтобы не умереть с голоду, в тонком пальтишке в двадцатиградусный мороз, в разных калошах и с отчаянием видит вокруг только крикливые штампы, ужасающую безграмотность и пошлость... Кусочками читаю, чтобы переварить эти эмоции...

Ах да, я утекла совсем далеко от заявленной темы. Язык и его эволюция. Читаю о тридцатых годах - и глаз периодически "спотыкается" о непривычное:
- говорить в телефон;
- сказано в его адрес;
- густопсовый;
- я сел в "pick up";
- золотая браслетка;
- вызвали срочный такси;
- шумный аплодисман;
- она будировала;
- галстух, фартух;
- чорт, жолтый;
- снял шапчёнку;
- труизмы;
- был сейчас в телевизоре (Шаболовка, 53) и читал свои сказки...

А эмоции бурлят все-таки! Вы знаете, кто такой Перцов? Вот и я non plus. А фамилия Ахматовой о чем-то говорит? Ну вот и славно. А между тем этот самый Перцов умудрился в 1925 году презрительно заявить в рецензии: "Кому нужны любовные вздохи этой стареющей женщины, которая забыла умереть"

Еще понравилось мнение Чуковского об анекдотах: "Какой трудный, неблагодарный и внутренне порочный жанр - анекдоты. Т.к. из них исключена поэзия, лирика, нежность - вас насильно вовлекают в пошлые отношения к людям, вещам и событиям - после чего чувствуешь себя уменьшенным и гораздо худшим, чем ты есть на самом деле".